В. В. Похлёбкин. Чай, его история, свойства и употребление
Глава 1. Происхождение и значение слова "чай"
Глава 2. Чай как растение
1. Родина чая и чайный род
2. Как растёт чайный куст
Глава 3. Географическое распространение чайного растения
1. История развития чаеводства в России и в СССР до его распада
Начинаем наш рассказ о чае, о том, что представляет собой этот продукт и приготовляемый из него напиток. И, главное, о том, как надо правильно употреблять его.
Чай – пока самый распространённый напиток на земном шаре. По общим подсчетам он является основным для двух миллиардов человек на земле.
Чай – один из самых древнейших напитков, употребление которого неразрывно связано с национальной культурой, хозяйством и историческими традициями многих народов.
Но чай – не просто напиток в ряду других напитков. Для некоторых народов и народностей, в том числе и в нашей стране, он является продуктом первой необходимости. Есть народы, которые буквально живут чаем, ценят его наравне с хлебом как жизненно важный, ничем не заменимый продукт. Только в нашей стране эти народы в общей сложности составляют 25 млн. человек.
Вот почему надо заботиться о том, чтобы потребление чая приносило максимум пользы, было основано не только на привычках и традициях, но прежде всего на знаниях, на современных научных представлениях о продукте. Более чем за 5000 лет существования культуры чая о нём написано огромное число книг, статей, исследований. Чай изучали и по сей день продолжают изучать как растение, требующее специфических условий произрастания; как пищевое сырьё, требующее сложной, разнообразной и тщательной обработки; как готовый продукт питания, требующий особых условий хранения и транспортировки. Выращиванием, изготовлением чая и торговлей им заняты сотни тысяч людей на земле.
Казалось бы, о чае сейчас известно всё. И тем не менее весьма редко в литературе о чае можно найти сведения о том, как правильно приготовить чайный напиток, и тем более о том, как его пить. Иной скажет, что это дело несложное: взял кипятку и заварил «чаёк», на это уменья не надо. Это – глубочайшее, невежественнейшее заблуждение!
Так создается парадокс: зная, как вырастить и изготовить хороший чай, мы не придаем значения тому, как его употреблять. Между тем неправильным, неумелым или небрежным завариванием можно испортить самый наилучший сорт чая и тем самым не только свести на нет все усилия по созданию полезного продукта, но и изменить характер воздействия чая на наш организм. Как и некоторые другие продукты, чай обладает различной способностью воздействия. Всё зависит от того, как его применять.
Насколько важно уметь правильно заваривать чай, видно хотя бы из того, что даже из чая невысокого сорта при правильном заваривании и тщательном обращении с ним можно получить приятный и полезный напиток.
Правильное заваривание чая способно дать нам максимум пользы и наслаждения от чайного напитка. Иными словами, зная свойства чая как продукта питания, мы можем употреблять его с наибольшим эффектом. Действительно, многие ли пьют чай правильно? И получают от этого напитка подлинное удовольствие? Знаете ли вы, какую пользу и в каких случаях приносит нам чай? Когда, какое количество и какие сорта, виды, типы чая рационально употреблять и почему?
Едва ли каждый сможет ответить на эти вопросы. Автор этой книги поставил перед собой задачу дать возможно более широкую информацию о чае. За четверть века, прошедшие со времени первого издания книги о чае, число его любителей, почитателей и подлинных ценителей в нашей стране значительно увеличилось. Но одновременно появились и новые поколения, абсолютно невежественные в чайном вопросе. С учётом этого обстоятельства в настоящем издании более подробно изложены разделы о сортах чая, об истории употребления напитка и, главное, о способах его применения, причём в настоящем издании впервые введена информация, предупреждающая о фальсификации чаёв в современной чаеторговле и о способах распознавания фальсифицированного и низкокачественного чая.
Глава 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ЧАЙ»
Откуда возникло это слово и что оно означает для нас? Под словом «чай» мы обычно подразумеваем и напиток (чашку чая), и сухой чай (пачку или цыбик чая), и само чайное растение (куст чая).
В Китае чай имеет сотни названий, в зависимости от района произрастания, типа или сорта («шуйсен», «юньнань», «ша-оцун», «улун», «лунцзи», «тунчи», «байча», «ченлянча», «чича», «точа», «хуача» и т.д.). Но самое употребительное наименование, обобщающее и чаще всего присутствующее в сложных составных названиях сортов, – это «ча», что значит «молодой листочек». В разных провинциях по-разному произносят это слово, оно слышится то как «ч'ха» и «цха», то как «чья» или «тьа». При этом собранные с чайных кустов зелёные листья до того, как они пройдут фабричную обработку, называются «ч'а», готовый сухой чёрный чай – «у-ча» и напиток из него – «ч'а-и». Но иероглиф для обозначения чая на всем пространстве Китая одинаковый. Это один из самых древних иероглифов, созданный в V веке, когда возник сам термин, само слово «чай».
Все другие народы мира заимствовали свои наименования чая у китайцев. Конечно, они слегка исказили китайское название, так как по-своему слышали и произносили его. Кроме того, имело значение и то, из какой части Китая поступал чай в ту или иную страну.
В Россию чаи поступали испокон веков из Северного Китая – либо из Ханькоу, либо через Ханькоу, и поэтому русское слово «чай» ближе всего к северокитайскому, столичному, или так называемому мандаринскому произношению. От русских это название восприняли большинство народов нашей страны и такие славянские народы, как болгары, чехи, сербы.
Португальцы, которые первыми из западноевропейцев познакомились с чаем и стали вывозить его с юга Китая, из Кантона, находившегося на положении одной из столиц, называют чай «чаа» – также согласно мандаринскому произношению.
Народы Индии, Пакистана и Бангладеш, куда чаепитие проникло из Западного Китая, называют чай «чхай» или «джай».
В Средней Азии, где прежде чай называли «ха», ныне общеупотребительным стало «чай» или «чой». Монголы, познакомившиеся с чаем через Тибет, называют его «цай»; калмыки, узнавшие о чае от монголов, говорят «ця»; а арабы, покупавшие чай в Синьцзяне, – «шай».
Японцы и корейцы, соседствующие с Восточным Китаем, слово «чай» произносят как «тьа». Отсюда и пошло наименование чая у большинства европейских народов, впервые познакомившихся с чаем либо через Юго-Восточный Китай, либо через Японию и вывозивших его из Амоя, отчего именно амойское произношение – «тьа» или «теа» – было положено в конце XVIII века в основу ботанического латинского названия чая (Thea), и это слово англичане стали произносить как «ти», а французы, итальянцы, испанцы, румыны, голландцы, немцы, шведы, датчане, норвежцы – как «тэ».
Английские и голландские мореплаватели впервые установили свои контакты с Китаем через порты Юго-Восточной части Китайской империи и в дальнейшем получили от китайского правительства разрешение посещать именно только эти порты и не пытаться проникать в другие части Китая. Этими портами были Гуанчжоу (Кантон), Самынь (Амой) и Фучжоу, отчего вывозимые оттуда китайские чаи получили в Европе название кантонских или амойских.
Среди африканских народов распространены арабский, английский, французский или португальский варианты наименования чая – каждое в прямой зависимости от того, кто впервые занес его в ту или иную африканскую страну.
Совершенно особняком стоит название чая у поляков – «хербата». Слово это не польское, а слегка видоизмененное латинское «герба», что означает «трава» (вспомните «гербарий»). Дело в том, что чай долгое время применяли в Польше исключительно как лекарственное средство, он не получил распространения как напиток, и продавали поэтому исключительно в аптеках. Аптекари и дали чаю такое название, считая, что чаинки изготовляют из особого вида «китайской травы». Впрочем, так думали в XVII веке и во многих других странах.
Китайцы не только подарили миру название чая и научили человечество употреблять чай как напиток, но и открыли само чайное растение – чайный куст, впервые упомянув о нём почти 4700 лет тому назад. Впоследствии была создана легенда о том, что это растение выросло из брошенных на землю век одного китайского святого, который отрезал их после того, как заснул во время молитвы, и, разгневанный на самого себя, захотел, чтобы у него никогда не слипались глаза. До сих пор в китайском и японском языках для обозначения век и чая употребляют один и тот же иероглиф.
И древнейшее упоминание о чайном растении, и созданная позднее легенда, относящаяся к первым векам нашей эры, когда из чайных листьев впервые стали приготовлять бодрящий, прогоняющий сон напиток, употребляемый вначале исключительно при религиозных бдениях, свидетельствовали о том, что родиной чайного растения мог быть только Китай. Так и считалось до тех пор, пока в 1825 году в горных джунглях Северо-Восточной Индии (Ассаме), Бирмы, Вьетнама и Лаоса не были обнаружены целые рощи дикорастущих чайных деревьев. Такие же заросли дикого чая были найдены и на южных склонах Гималаев, на юго-восточной окраине Тибетского нагорья, там, где берут своё начало великие реки Азии: Янцзы, Брахмапутра, Меконг, Салуин, Иравади. Мнения учёных разделились: одни продолжали считать родиной чая Китай, другие приводили доводы в пользу предгорной области Гималаев. Только сравнительно недавно было установлено, что найденные в Индии и странах Индокитая заросли дикого чая являются не первобытным чайным лесом, а остатками одичавших деревьев, напоминающими нам о древнейшей цивилизации в этих местах подобно тому, как руины древних храмов повествуют об истории создавшего их народа. Но если мертвые камни способны в таких случаях говорить, то живые деревья не могут сказать, были ли они всегда дикими или одичали в течение веков.
Вот почему вопрос о родине чая до наших дней оставался спорным. Ещё более неясным он стал после того, как в 50-х годах китайские ботаники обнаружили огромные массивы диких чайных лесов на крайнем юго-западе Китая, в провинциях Гуйчжоу, Сычуань и Юньнань, где чайные джунгли располагаются иногда на высоте свыше полутора тысяч метров над уровнем моря. Уж здесь-то чайное растение было, по всей вероятности, диким, а не одичавшим. Но как это научно доказать? Ботаники не могли этого сделать. Дело в том, что для них всегда был камнем преткновения вопрос о том, имеет ли чай лишь один вид или несколько, другими словами, является ли чай единственным и неповторимым в своём роде растением или у него есть родные братья и сестры.
Чайный куст принадлежит к одному семейству с камелиями, они его двоюродные сестры. Долгое время считали, что чай имеет в своём роду лишь один вид – чай китайский. Так думал ещё Карл Линней, по просьбе которого в 1763 году шведский капитан Эксберг впервые привёз в Европу живой чайный куст, получивший по классификации Линнея наименование Thea sinensis (лат.). Однако обнаружение чайных деревьев в индийской провинции Ассам, сильно отличающихся от чайного куста внешним видом, заставило ботаников отвергнуть классификацию Линнея и считать, что чай имеет два вида – китайский и ассамский. И хотя с этим не все согласились, такая точка зрения всё более и более стала укрепляться как в отечественной, так и в зарубежной литературе о чае, и особенно среди практиков чаеводства (К.Е. Бахтадзе, И.М. Ахундзаде и др.). Ботаникам казалось, что вопрос о существовании двух ботанических видов чая очевиден: чай китайский представляет собой вечнозелёный куст с мелкими, глянцевитыми, упругими, зубчатыми листочками, в зрелом возрасте этот куст достигает 2-3 м в высоту; а чай ассамский – это мощное дерево, иногда высотой 15 м, с крупными, в несколько раз большими и к тому же не такими плотными, как у китайского чая, листьями. Эти различия будто бы говорили сами за себя, и поэтому стали различать два вида чайного растения – китайский и ассамский и две его родины – Китай и Индию.
В 1962 году по-новому решить эту, уже старую проблему попытался не ботаник, а... химик К.М. Джемухадзе, который путём биохимического анализа установил, что дикий крупнолистный чай из джунглей Юньнани и примыкающей к югу этой провинции территории Вьетнама является одной из наиболее древних форм по сравнению со всеми известными культурными разновидностями чая и по сравнению с так называемой ассамской разновидностью. Отсюда следовал вывод, что именно этот район является родиной чая и что эта разновидность чая первичная, т.е. основная, и что, иными словами, чай имеет один вид. Всё остальное – лишь его разновидности, у которых под влиянием внешней среды, изменения климатических и почвенных условий менялись чисто внешние, анатомические, морфологические признаки. Эти дикие, древнейшие формы чайного дерева представляют собой деревья в среднем высотой 10 м (и более), чрезвычайно высокоурожайные и богатые по химическому составу листа. Эта точка зрения получила ныне всеобщее признание.
По единодушному мнению большинства видных зарубежных учёных (Ч.Р. Харлер, Т. Идеи), родиной чайного растения следует считать Юго-Западный Китай (Юньнань) и примыкающие к нему районы Верхней Бирмы и Северного Индокитая (Вьетнам). Именно здесь обнаружены наиболее древние формы чайного куста, и именно отсюда исходят две ветви географического распространения чайного растения в пределах Азии – на север до 29° с.ш. и на юг до 11° с.ш.
Действительно, в этом благодатном по своим природным условиям районе Юго-Восточной Азии, где весна бывает четыре раза в году, имеются идеальные условия для роста и развития чайного растения. Там под открытым небом круглый год атмосфера, которую мы привыкли наблюдать лишь в оранжереях ботанических садов: жарко, влажно, тёплый воздух напоен испарениями, почти ощутим, как парное молоко. В этих условиях чайное растение бурно растёт в течение всего года, оно покрыто большим количеством плотных, тёмно-зелёных, достаточно крупных листьев, оно непрерывно даёт всё новые побеги – вегетирует, как говорят ботаники, круглый год.
Чем дальше на север продвигалось чайное деревцо, тем меньше становились его размеры, тем более оно напоминало куст, тем меньше и плотнее делался чайный лист, тем реже – три, два, а то и один раз в год, только весной, – рождались на чайном кусте новые листочки. Наоборот, по мере продвижения того же самого юньнаньского деревца к югу, в леса Индокитая и Индии, ближе к экватору, где лето жарче, древовидная форма получила дальнейшее развитие, листья стали ещё крупнее, но внутренние процессы роста, обмена веществ, характерные для чайного растения, от этого коренным образом не изменились. Это были лишь отличия разновидности, а не вида, подобно тому как дети одних и тех же родителей могут отличаться один от другого ростом, цветом глаз и волос, характером.
По современной международной ботанической номенклатуре (К. Линнея – О. Кунце), чайное растение имеет один вид, называемый Camellia sinensis, т.е. китайская камелия. Этот вид имеет три расы (или разновидности) – китайскую, ассамскую и камбоджийскую, которые до такой степени диссимилировались, т.е. стали не похожими одна на другую, что некоторые ботаники склонны считать их подвидами Camellia sinensis. Гибриды и вариации этих подвидов (или разновидностей) весьма многочисленны и зависят от района произрастания и степени воздействия на них человека.
В результате селекции учёные-чаеводы вывели внутри каждой разновидности или её вариаций соответствующие агротипы, или, как их теперь принято называть, клоны чая, отвечающие особым климатическим и почвенным условиям какого-либо узкого географического района. Таковы, например, клоны чая, выведенные в Грузии К.Е. Бахтадзе, – грузинский № 1, грузинский № 2, зимостойкие № 3-12, высокоурожайный клон «Колхида», обладающий повышенным содержанием фенольных соединений и других ценных веществ. Все они – младшие родственники одной большой семьи вида чаёв, или китайских камелий.
Научно обоснованное решение вопроса о родине и виде чая имеет большое практическое значение: оно даёт ученым ясное представление о той исходной точке, от которой следует вести отсчёт при выведении культурных сортов чая; оно знакомит нас .с биологией и биохимией чая, с его поразительной изменчивостью (под влиянием внешней среды) и удивительной приспособляемостью.
Люди давно обратили внимание на чрезвычайную выносливость чайного растения и его относительную неприхотливость. Чайный куст может расти на скудных, даже почти каменистых почвах, на скалах, чуть припорошенных слоем земли. Чай выносит разнообразные климатические условия: и атмосферу «парной бани», и тропическую жару, и снежный покров, и морозы до минус 20°С, и пятимесячную зиму[1]. Чай не подвержен «эпидемическим» заболеваниям, которые так опасны для других тропических и субтропических культур и которые опустошают полностью плантации кофе, винограда и т. п. Чай, наконец, не изнежен, он являет собой в этом отношении полную противоположность дереву какао (оно заболевает от любого температурного колебания или случайного повреждения, и землю вокруг него надо буквально перетирать руками, пока она не обратится в пух). Помимо всего этого, чайный куст исключительно долговечен – он может жить и плодоносить сто и более лет[2].
Правда, от биологического срока жизни чая надо отличать хозяйственный срок. Практика показала, что по истечении определённого времени чайный куст снижает количество и отчасти качество своей «продукции» – листьев. Поэтому считается, что экономически выгодно держать чайный куст в долинах по 40-50 лет, а на склонах – по 60-70 лет. Это и есть хозяйственный срок жизни чая. Так, в Шри-Ланке прекрасные высокогорные плантации были полностью уничтожены (вырублены) после 70-80 лет существования. Два процента плантаций перезакладывают теперь каждый год. Этим достигают непрерывности существования плантаций всегда в самом активном, зрелом для плодоношения возрасте.
Таким образом, продолжительность жизни куста чая на плантации в среднем равна продолжительности жизни одного поколения людей[3].
Чтобы чайный куст был не просто растением, а выгодным хозяйственным объектом, т.е. чтобы он давал чайный лист, ему крайне необходимо, помимо тепла, ещё одно непременное условие – влага, влага и ещё раз влага. Причём чай любит влагу в двух видах: во-первых, повышенную влажность воздуха, атмосферу хорошо натопленной бани; во-вторых, влагу в виде осадков, в виде частого и обильного полива. Но чай не выносит ни малейшего застоя воды под корнями; они должны омываться водой, а не находиться в воде. Вот почему чай взбирается на горные склоны, на крутые террасированные холмы, где вода может стремительно стекать, почти не задерживаясь.
Чай разводят исключительно ради листьев. И собирают их столько раз в году, сколько чай вегетирует в данной местности. В тропических странах, в Индонезии, Шри-Ланке, Южной Индии (Мадрас), где всегда лето и чаи вегетирует непрерывно, чайный лист собирают на плантациях круглый год. В Северо-Восточной Индии (Ассаме) сбор продолжается 8 месяцев (с апреля по ноябрь), а ещё севернее, в Китае, – от четырёх до двух раз в году (с апреля по сентябрь) в зависимости от района произрастания, в Грузии и Азербайджане чай собирают через каждые 10-20 дней с апреля по сентябрь или с мая по октябрь (Ленкорань). Но основной сбор в Грузии приходится всё же на май (до 40-45 % сбора). При этом собирают не весь лист, а лишь самые нежные, самые молодые, мягкие и сочные листочки, только-только распустившиеся, а иногда ещё не распустившуюся почку на кончиках побега. Эти первые два-три листочка с частью стебелька, на котором они укреплёны, а также почка ещё не распустившегося верхнего листочка вместе называют флешь.
В некоторых странах, например на юге Индии, собирают и четырёхлистные флеши. Флеши срывают тотчас же, как только они появились, не допуская, чтобы они переросли, огрубели. В целом они составляют сравнительно небольшой процент листьев чайного куста. Так, на четвёртом году жизни куста, когда с него делают первый сбор, снимают обычно около 200 г флешей. Однако количество флешей в килограмме свежего листа у агротипов чая неодинаково: их может быть и 1500, и вдвое больше.
Прежде в Китае при традиционном способе возделывания чая сбор с куста, принявшего стандартную форму, количественно не менялся из года в год. В настоящее время в результате разнообразных агротехнических мер, применяемых на чайных плантациях во всех чаепроизводящих странах, урожайность чая повысилась и варьируется в зависимости от районов произрастания и агротипов от 2 до 12 тыс. кг зелёного листа с гектара.
В Грузии до революции урожайность чая составляла всего лишь 400 кг с гектара в год, сейчас средняя урожайность равна 4 тыс. кг. И её можно довести до 10 тыс. кг, но качество чая, его крепость снижается.
В Индии, в Ассаме, средняя урожайность чая 5,5, а максимальная – 12,5 тыс. кг с гектара. Но в других чаепроизводящих районах Индии урожайность значительно ниже: в Западной Бенгалии она составляет 2,5-3 тыс. кг, а в Южной Индии (Мадрас) не превышает 2,7 тыс., причём в засушливые, неблагоприятные годы она падает ещё ниже, а в наиболее благоприятные и на лучших плантациях никогда не превышает 5-6 тыс. кг (средняя же – 3,5 тыс. кг).
Наоборот, в Шри-Ланке колебания урожайности чая крайне незначительны – от 7 до 7,5 тыс. или в редких случаях 7,75 тыс. кг, что объясняется сравнительной однородностью почвенных и климатических условий.
Интересно, что обработка земли вокруг чайного куста и внесение минеральных удобрений не являются благоприятными для него. Разумеется, внесение минеральных удобрений в комбинации с другими агротехническими мероприятиями поднимает урожайность чая, т.е. содействует увеличению массы чайного листа, но вместе с тем вызывает понижение его ароматичности, плотности и других показателей качества. В Индии, например, почву на чайных плантациях даже не рыхлят. Чайный куст с благодарностью откликается на такой вид ухода, при котором не допускается вмешательство в его естественную жизнь и в то же время значительно улучшаются внешние условия его произрастания. Примером такого ухода может быть затенение плантаций с помощью посадок рядом с чаем особых деревьев-затенителей – альбиции и дальбергии.
Эти бобовые деревья одновременно насыщают почву азотом и удобряют её. Кроме того, их корневая система, располагаясь совсем в другом почвенном слое, глубоко под корневой системой чайных кустов, не только не мешает им, но и как бы поддерживает их, питает и даже задерживает для них воду, которую в засушливые периоды чайный куст может использовать как резервную. Деревья-затенители выполняют и другие функции: они защищают чай от ветра, от палящего солнца, под их кроной создается особый микроклимат парника, в период проливных тропических дождей они осторожно распыляют воду над чайными кустами и, наконец, предохраняют чайный куст от пыли, обволакивают его приятным запахом своих цветов, листвы и даже древесины. Неудивительно, что деревья-затенители способны увеличить урожайность чайных кустов в 2-3 раза.
Ещё более, чем количество, изменяется качество чайного листа по мере смены внешних условий (погоды, влажности, освещённости и т.д.). Вот почему даже при неизменных урожаях по количественным показателям качество чая каждый год и даже по несколько раз в сезон может меняться и меняться. Следовательно, качество чая можно регулировать, улучшая его.
Чтобы удобнее было собирать флеши, чайный куст подрезают, не давая ему расти выше определённых размеров (не выше 80 см)[4], и формируют, т.е. придают определённую форму – горизонтальную, или столообразную (в Индии, Шри-Ланке и других странах), и полуовальную, шарообразную,. кустовидную в Грузии и Азербайджане. Обычную, или лёгкую, подрезку чайного куста производят ежегодно, но, кроме того, через каждые 20-25 лет делают так называемую тяжёлую подрезку, как бы омолаживая кусты.
Глава 3. ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЧАЙНОГО РАСТЕНИЯ
Вначале чайное растение распространилось по соседним с Китаем странам Азии. Но этот процесс шёл крайне медленно и неравномерно. Если в Китае чай был введён в культуру около 350 года, то в Японию он проник (как растение) спустя почти половину тысячелетия – в 805-м или 810 году; примерно в то же самое время, в 828 году, в Корею.
Пауза длилась целое тысячелетие, а затем последовало бурное проникновение не только в азиатские, но и в европейские страны[5]. В 1824-1826 годах начались опыты по разведению чая на Яве и Суматре – в тогдашней Голландской Индии; в 1824-1825 годах – во Вьетнаме (Аннаме), в 1833 году – в России (Грузии)[6], в 1834 г. – в Индии[7], в 1842 году – на Цейлоне (теперь Шри-Ланка), в 1846 году – в Венгрии. Все эти страны, за исключением Венгрии, где дело не пошло дальше незначительных экспериментов, перешли к промышленному производству чая к 70-80-м годам XIX века[8].
К этому времени чай появился ещё на двух континентах – в Африке (Южно-Африканской Республике, Южной Родезии, Восточной Африке) и Южной Америке (Бразилии). А когда эти районы стали в начале 20-х годов XX века давать уже промышленный чай, чайное растение продвинулось ещё в несколько стран: в 1900 году в Иран, в 1920 году в Болгарию (первые опыты), в 1920-1930 годы в Руанду, Бурунди, Конго. Причём всюду получил распространение ассамский гибрид, исключая Россию и старые чаепроизводящие страны – Китай, Японию, Корею, а также Индонезию и Вьетнам.
После второй мировой войны распространение чайного растения продолжалось не только в южных районах, но и в северной, предельной для чая зоне субтропиков, в том числе в Северной Италии, Южной Швейцарии, в украинском Закарпатье и в российском Причерноморье.
Границами произрастания чая можно считать 48° с.ш. и 32° ю.ш. Между этими широтами, т.е. на расстоянии, по протяженности почти равном расстоянию от экватора до одного из полюсов, чайное растение может произрастать, давать потомство и продукцию почти на всех континентах мира. Но следует иметь в виду, что в каждой стране, даже самой благоприятной по климатическим условиям для чайной культуры, чайный куст растёт только в совершенно определённых, ограниченных и сравнительно небольших по площади «чайных пятнах». Некоторым исключением является Китай, где чай растёт на довольно большой. территории, но и здесь он локализован в основном в двух местах: в западной группе районов (23°-31° с.ш.), примыкающих к границе с Тибетом, и в восточной группе районов (27°-32° с.ш.), примыкающих к морю.
В настоящее время чай возделывают в промышленных масштабах более чем в 30 странах мира. Кроме того, он произрастает в небольших количествах как экспериментальное растение по крайней мере в десяти странах. В литературе имеются указания, что чайный куст растёт в Югославии, Южной Англии, Португалии, на юге Швейцарии и в Юго-Западной Франции, т.е. в «не чайных», на наш взгляд, странах. Но основными чаепроизводящими странами мира по-прежнему остаются страны Азии – Индия, Китай, Шри-Ланка, Индонезия, Пакистан, Япония, Малайзия, Бирма, Таиланд, Вьетнам, Иран. В Европе единственный производитель чая – Россия, имеющая небольшие плантации на юге Краснодарского края, в Причерноморье.
Что же касается чанного производства в Грузии и Азербайджане, то его судьба после распада СССР неизвестна, ибо крайне сомнительно, чтобы оно выдержало конкуренцию на мировом рынке.
В Африке выращиванием и производством чая занимаются в Кении, Судане, Уганде, Танзании, Зимбабве, Замбии, Мозамбике, Камеруне, Руанде, Бурунди, Мали, Мадагаскаре, ЮАР, а также на островах Маврикий и Азорских.
В Южной Америке чай выращивают в Бразилии, Аргентине, Перу и в незначительных количествах – в Чили, Колумбии и Боливии, а в Центральной Америке – в Мексике и Гватемале. Лучше всего из этих стран развернулось чаеводство в Аргентине, которая ныне даже экспортирует чай в Россию (1992-1993 годы).
Наконец, плантации чая можно встретить теперь и в Северной Австралии (Квинсленд), в Папуа Новая Гвинея и на островах Фиджи. Это говорит о том, что все чаепьющие страны не только очень стремятся обеспечить себя чаем сами, но даже стараются заработать на его продаже на мировом рынке.
Однако лишь весьма немногие из перечисленных чайных районов (всего не более пяти) пользуются всемирной известностью как районы, дающие отборные чаи высшего класса. Высшие, лучшие чаи дают лишь крайне небольшие по территории «точечки» внутри чаепроизводящих «пятен». Как правило, они представляют собой высокогорные плантации, расположенные выше 1500-1800 м над уровнем моря. В Китае это – Юньнань и Фуцзянь, в Японии – Уджи (префектура Киото), в Индии – Дарджилинг (Западная Бенгалия), Нилгирис (штат Мадрас) и отчасти Казиранга (Верхний Ассам), в Шри-Ланке – высокогорные плантации в южной части острова Цейлон.
1. История развития чаеводства в России и в СССР до его распада
Несмотря на то что в Российской империи практически не существовало территорий, пригодных для возделывания чая, стремление вырастить «русский чай» появилось уже в XVIII веке, а в середине XIX века оно было реализовано, и затем на протяжении XX века чаеводство получило такое развитие в СССР при постоянной государственной поддержке, что в конце концов заняло видное место в мире – в одном ряду с крупнейшими чаепроизводящими странами земного шара. Это была поистине фантазия, превращённая в быль, и забывать эту страничку русской истории и настойчивости нельзя.
Ещё в 1792 году в одном из русских журналов появилась статья Г.Ф. Сиверса о том, «как произращать чай в России», где намечалось получать чайные кусты из Японии и создавать чайные плантации в районе г. Кизляра, в самой южной точке тогдашней Российской империи. Однако в то время дальше этой идеи дело не пошло.
Первые попытки реально акклиматизировать чай в России, на территории Черноморского побережья Грузии, были предприняты в начале 30-х годов XIX века, т.е. одновременно с попытками англичан создать собственное чаеводство в Индии. И занялась этим первоначально православная церковь, считавшая, что чай воспитывает воздержание.
В 1834 году монах Саллюстий убедительно доказывал возможность разведения чая в России. Однако царское правительство не уделяло должного внимания этому вопросу, и опытами по разведению чая занимались первое время лишь отдельные энтузиасты-чаеводы да богатые землевладельцы вроде грузинских князей Эристави, которые могли не опасаться, что их разорит подобная затея.
Толчком к серьёзному и более настойчивому развитию чаеводства в Грузии послужила случайность, инициатива исходила не от местных жителей. Во время Крымской войны в 1854 году близ г. Поти потерпело аварию английское военное судно, и его экипаж попал в русский плен. Один из офицеров этого судна Джекоб Макнамарра женился на грузинской дворянке и остался в Грузии. Но как истый шотландец, он не мог жить без чая. Ему-то и пришла мысль разводить чай в Грузии, и первые опыты в этом направлении он предпринял в имении князей Эристави (в районе Озургети). Этот шотландец был отцом будущего академика Н.Я. Марра (1864-1934). Под его наблюдением в районе Озургети и Чаквы были созданы небольшие чайные плантации, и уже в 1864 году на одной из торгово-промышленных выставок России демонстрировали первые образцы «кавказского чая». Это был прототип нынешнего грузинского чая. Но качество его было таково, что он не мог тогда конкурировать с привозным китайским чаем, его использовали в дальнейшем исключительно для подмеса к импортным чаям.
В конце XIX века были сделаны робкие попытки расширить плантации чая на территории Грузии за счёт использования обширных земель царской семьи. Но далее предварительных наметок и экспедиций за семенами и саженцами в другие страны дело фактически не двинулось[9]. Производимый же в других хозяйствах Грузии чай не имел до революции 1917 года серьёзного товарного значения, хотя его продавали на провинциальных ярмарках под названием «русский» или «озургетский».
К концу XIX – началу XX века относятся также попытки отдельных селекционеров-энтузиастов продвинуть культуру чая севернее, за пределы Грузии и в другие субтропические точки России. Так, в 1896 году М.О. Новоселов впервые посадил чайный куст в Азербайджане, в Ленкоранском районе, где к 1900 году были заложены уже небольшие опытные участки. Почти в то же самое время другой энтузиаст – крестьянин Кошман – акклиматизировал чайный куст в Солох-Ауле, в 60 км к северу от Сочи, на территории нынешнего Краснодарского края. Это был уже в полном смысле слова русский чай, т.е. формально произраставший на территории России.
Таким образом, трудами практиков-энтузиастов уже в XIX веке было экспериментально доказано, что субтропики России пригодны для выращивания чая. Но косность и неповоротливость хозяйственных и административных органов царской России являлись препятствием на пути развития отечественного чаеводства. К 1917 году общая площадь всех чайных плантаций в России едва достигала 900 га.
Перелом наступил с середины 20-х годов, когда была принята государственная программа развития чайного дела в нашей стране. Прежде всего внимание было уделено Грузии. Чайные плантации были созданы не только в причерноморских районах Аджарии и Гурии, но и почти во всех других частях Грузии: в Абхазии, Имеретии, Менгрелии и даже в далекой от Черноморского побережья Кахетии. Кроме того, уже в конце 20-х – начале 30-х годов начались работы по созданию второго чаепроизводящего района Закавказья – на территории Азербайджана, в Ленкоранской, а также в Закатальской зоне. Здесь в 1928-1929 годах были вновь посажены саженцы, так как дореволюционные чайные плантации погибли в 1920 году, а в 1932-1934 годах началась первая промышленная закладка плантаций, и в 1937 году была выпущена первая пачка азербайджанского чая.
В 1936 году начали осваивать и третий чаепроизводящий район – Краснодарский край РСФСР, где закладки чайных плантаций были сделаны первоначально в Ацлеровском и Лазаревском районах. Война прервала эти работы. Лишь с 1949 года они были продолжены, причём вновь стали осваивать ещё и Майкопский район, где через три года впервые собрали чайный лист. Плантации появились также в Тульском и Горяче-Ключевском районах Краснодарского края.
Наконец в 1948 году чайные плантации были заложены в Зеленчукском районе Ставропольского края. Они хорошо перенесли зиму и были расширены в следующем году, но качество чая было невысоким, а производство его оказалось экономически нерентабельным. Почти в то же время, в 1949 году, семена чая посеяли в Закарпатской области УССР, а в 1952 году в районе реки Латорицы был собран первый закарпатский украинский чай. Но и здесь в дальнейшем выращивание чая было прекращено из-за нерентабельности. В 1953 году был получен первый казахстанский чай, выведенный селекционером А.В. Паравяном. Многолетний труд учёного, начатый в 1944 году, увенчался успехом. Таким образом, было доказано, что на Северном Кавказе, в Закарпатье и Казахстане – у самой северной границы сухих субтропиков – чайный куст может расти, и не только расти и выживать при пятимесячной зиме, но и давать чайный лист, пригодный для изготовления чая.
Однако для развития культуры чая в промышленных масштабах все эти районы были признаны нерентабельными, и в конце концов было решено обратить особое внимание на резкое увеличение продукции чая в традиционных районах отечественного чаеводства – Грузии, Азербайджане, Краснодарском крае, с тем чтобы целиком специализировать их на чайном производстве, изъяв под новые плантации чая земли, предназначенные там под другие, обычные культуры.
Этот целесообразный с точки зрения интересов всей страны план, однако, натолкнулся на упорное, вначале тайное, а затем и явное нежелание грузинских хозяйственников развивать чаеводство как профильную отрасль с непременным повышением качества продукции. С конца 70-х годов это нежелание переросло в сопротивление и саботаж всего чайного дела. С 80-х годов уже прямо стали сокращать ручные сборы чайного листа, дающие самые высокие сорта. Качество же сырья при машинном сборе катастрофически ухудшалось.
Официальным мотивом для такой политики у грузинской администрации и тогдашних грузинских партийных кругов, в первую очередь секретаря ЦК КП Грузии Э.А. Шеварднадзе, было то, что надо, дескать, покончить с ручным трудом, хотя, как свидетельствует мировой опыт, всё чаеводство и в Индии, и в Китае, и в Японии покоится только на ручном труде и без него невозможно. Но проповедовать ручной труд в СССР считалось ересью, и ловкие грузинские демагоги умело использовали это обстоятельство для фактического подрыва советской экономики. Их истинным мотивом против чаеводства в Грузии было то, что самим грузинам чай не нужен, а делать вклад в общесоюзную экономику, а тем более помогать России, они считали для себя невыгодным. Они хотели, чтобы Грузия занимала положение «балованной дочери» России и всего Советского Союза, который бы обеспечивал ей безбедное существование за счёт напряженной работы и ресурсов других республик, и в первую очередь РСФСР.
Выпрашивая и выторговывая у центрального правительства всякие поблажки для Грузии, такие деятели, как Мжаванадзе и Шеварднадзе, искали себе лично популярности среди грузинов и за счёт интересов русского народа хотели прослыть в истории «радетелями Грузии», «защитниками от России». В этой бесчестной националистической игре и был использован вопрос о чаеводстве в Грузии, вылившийся в прямой саботаж с поставками чая и направленный на ухудшение качества грузинского чая, что должно было посеять недовольство между русским и грузинским народами.
В этих условиях грузинский чай пользовался всё меньшим спросом в России, где его, по сути дела, отвергало и русское, и многочисленное татарское, башкирское и бурятское население. А это в свою очередь привело к усилению ориентации СССР на закупку импортных чаёв, на общее снижение внимания к отечественному чаю, хотя следовало бы, казалось, поступать наоборот – требовать от Грузии повышения качества чая.
Развитие политических событий в конце 80-х – начале 90-х годов в Грузии и выход её из Союза, а затем из СНГ наглядно показали, что расчёт на специализацию Грузии как чаепроизводящей страны мог быть реальным лишь при условии непременного её пребывания в составе СССР, когда она имела постоянный рынок сбыта своего чая, и что развал СССР фактически привёл к ликвидации чайного производства и к изменению ситуации на мировом чайном рынке в пользу иностранных экспортеров чая, к резкому ухудшению положения России из-за роста мировых цен на чай.
В заключение приведём некоторые сведения, дающие представление о росте чаеводства и чайного дела в СССР за последние 60 лет.
Площадь под чаем выросла более чем в 100 раз – с 0,9 тыс. до 97 тыс. га. Вместо трёх небольших полукустарных фабрик было создано 80 новых механизированных предприятий. И наконец, вместо 130-140 кг чая, вырабатываемых в царское время, к началу 60-х годов выпускали во всей стране 60 тыс. т чая ежегодно, а к концу 1970 года только в одной Грузии готового чая было произведено 95 тыс. т.
Однако за десятилетие, с 1981-го по 1991 год, производство чая в Грузии вновь снизилось почти вдвое – до 57 тыс. т, а качество, сортность чая упали настолько резко, что практически на стол попадало менее половины статистического количества, а остальное по прибытии на чаеразвесочные фабрики РСФСР браковали и списывали.
Так к началу 90-х годов был создан искусственный, небывалый в истории чайного дела дефицит чая в России, и под этим предлогом был вредительски закуплен чрезвычайно низкосортный турецкий чай, что ещё более ухудшило положение.
В годы советской власти примерно от четверти до трети потребляемого в России чая импортировали из Индии, Шри-Ланки, Вьетнама, Кении, Танзании, в то время как до 1917 года Россия удовлетворяла потребности своего населения на сто процентов за счёт импортных чаёв.
В 50-х – 70 годах СССР превратился в чаеэкспортирующую страну. Вплоть до 1989 года советские чаи – грузинский, азербайджанский и краснодарский, или «русский», как его называют за рубежом, – поступали на внешние рынки: в Польшу, ГДР, Венгрию, Румынию, Финляндию, Чехословакию, Болгарию, Югославию, а также во многие азиатские страны – Афганистан, Иран, Сирию, Южный Йемен, Монголию. В Азию шёл ценимый там и незаменимый не только для монголов, но и для бурятов, хакасов, тувинцев кирпичный и плиточный чай.
Сегодня не только потеряны все эти рынки для нашей страны, но утрачен полностью и внутренний, наш собственный, сугубо российский рынок, превратившийся в поле свободной конкуренции чаепроизводящих стран. В результате политических и экономических изменений, происшедших в 1989-1992 годах в СССР и в Восточной Европе, Россия оказалась вычеркнутой из числа чаепроизводящих стран мира и превратилась в полностью зависимую от импорта чая страну, вынужденную расходовать на чай немалую часть своего бюджета и валютных запасов, что неизбежно ведёт к сокращению потребления чая населением страны.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Выведенный К.Е. Бахтадзе агросорт чая «Грузинский селекционный № 8» выдерживает морозы до минус 25°С.<<
[2] Чайный куст можно культивировать и в комнатных условиях. К сожалению, в нашей стране как комнатное растение он слабо распространён, хотя обладает для этого несомненными преимуществами (долгая жизнь, медленный рост, нетребовательность к прямой солнечной радиации и свету, приятный внешний вид – сочная, вечнозеленая листва, обильное цветение, нежный аромат). Размножают чайный куст черенками, отводками (в Индии, например, с одного куста получают от 600 до 1500 черенков в год), у нас – главным образом семенами.<<
[3] А вот в Дарджилинге (центр чайных плантаций и производства чая в Индии) неохотно омолаживают плантации, давая им достигать 90-100-летнего возраста, и качество чая сорта «дарджилинг» остаётся превосходным.<<
[4] В Грузии свободно растущий куст достигает высоты 3 м.<<
[5] Попытка завезти чаи в Северную Америку в 1800 г. и акклиматизировать его в Южной Каролине и Калифорнии не получила дальнейшего развития.<<
[6] Первый чайный куст был завезён в Россию, в Никитский ботанический сад в Крыму, ещё в 1817 г.<<
[7] Первые попытки наладить выращивание чая в Индии (район Калькутты) были предприняты в 1780 г., но новый чай не выдержал конкуренции с китайским чаем. Лишь в 1823 г. в провинции Манипур был обнаружен ассамский дикорастущий чай, на базе которого в 30 – 40-х годах XIX в. англичане начали промышленное производство индийского чая во всё расширяющихся масштабах.<<
[8] Особенно стремительное развитие получило чаеводство на Цейлоне после массовой гибели там в 1882 г. кофейных деревьев. Поразительно, что 100 лет спустя, в конце 70-х – начале 80-х годов нашего века, на Цейлоне (Шри-Ланка) погибли и все чайные плантации, состарившиеся и не возобновляемые регулярно в течение 60-70 лет. Цейлонский чай практически исчез в конце 70-х годов XX в. Но затем были предприняты усилия возродить его, и в настоящее время (90-е годы) он вновь появился на мировом рынке.<<
[9] Одной из причин неудач с разведением чая было плохое качество завезённых из Японии и Китая семян: они оказывались либо гнилыми, либо невсхожими. Как выяснилось позднее, владельцы чайных плантаций – китайцы и японцы, а также англичане, ведавшие отправкой семян, обливали их кипятком, надеясь не допустить таким путём разведения чая в России. Не следует забывать, что Россия импортировала до 1917 г. чай на миллионы золотых рублей, и сделать её «свободной» от чайной зависимости было, конечно, не в интересах заграничных чаефирм.<<